СЕМЬЯ
«Укрепляй семью, потому что
она основа всякого государства».
Из духовного завещания Государя Императора Александра III, своему Августейшему сыну, Наследнику Престола – Николаю.
Этот раздел посвящён – Семье. Эпиграфом к нему я выбрала слова из Духовного завещания Государя Императора Александра III Своему Августейшему сыну _ Николаю. Слова эти говорят сами за себя, и не нуждаются в дополнительных комментариях. Надо сказать, что Государь Император Николай II, исполнил Завещание своего Отца, и создал семью, которая может явиться примером для каждой из наших семей – примером искренней любви, поддержки и мужества. Но он не только уделял огромное внимание своей Августейшей семье, но и заботился о семья своих подданых - за всю историю России не появлялось на свет столько детей, как во времена его Царствования: более 2 миллионов малышей рождалось каждый год, а за 22 года правления Государя население страны увеличилось почти на 50 миллионов. Его Величество отпускал огромные средства на образование, помогал творческой интеллигенции.
В Августейшей Семье все любили изобразительное искусство, музыку, литературу и поэзию; Августейшие
дети – Великие Княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и Цесаревич Алексей прекрасно рисовали и играли на музыкальных инструментах: Царевны - на фортепиано, а Цесаревич – на балалайке.
Раздел Семья – как и другие разделы нашего сайта, посвящён Рождеству, но здесь мы хотим представить вам творчество не только детей, но и их родителей, бабушек, дедушек, всех, всех, кто пишет о Рождестве - стихи, рассказы песни, делает рисунки, но и не только рождественские; вы можете присылать нам свои работы, посвящённые – Семье: своей, семьям друзей и знакомых.
Как и в других разделах, мы приглашаем вас к сотрудничеству и ждём ваших творческих работ.
Ольга Першина
РОЖДЕСТВО В ТОБОЛЬСКЕ
Посвящается Святой Царской Семье
Дорогие ребята, наверное, каждый из вас с самого раннего детства слышал или читал дивные русские народные сказки, в которых неизменно участвовали мудрые Царь и Царица, прекрасные Царевич и Царевны.
А знаете ли вы, мои дорогие, что Царь, Царица, Царевич и Царевны не только сказочные герои? И что в нашем Отечестве – России были настоящие Царь, Царица, Царевич и Царевны, вы торопитесь узнать их имена? Я не только назову вам Их имена, но и расскажу о том, как Они провели праздник Рождества Христова, который очень любили и, который стал последним праздником, проведённым Ими вместе. В этом мне помогут воспоминания тех, кто остался предан Царской Семье, и разделил с нею все тяготы заточения.
Последний русский Царь Николай II взошёл на престол в 1894 году и правил страной долго – больше 20 лет. Он был хорошим, разумным правителем, и Россия достигла небывалых успехов. Было сделано множество открытий в науке и технике: впервые в мире изобретено радио, на воду был спущен первый в мире арктический ледокол «Ермак», в воздух поднялся первый в мире четырёхмоторный самолёт.
Крестьяне, любившие свою родную землю, выращивали столько пшеницы, что Россия своим хлебом могла прокормить не только себя, но и соседние страны.
Царь Николай был блестяще образованным, мужественным и благородным человеком, хорошо знавшим, что значит честь русского офицера. Он беззаветно любил свою армию и не только на словах: получив обширные теоретические знания, проходил действительную военную службу, был физически очень сильным и выносливым, был метким стрелком и умелым наездником, за это в 26 лет ему было присвоено звание полковника. Во время же Первой мировой войны стал Главнокомандующим всей армии и флота и уверенно вёл страну к победе.
Царица Александра, любящая и верная Августейшая (что значит принадлежавшая Царскому роду) Супруга Царя Николая подарила Ему четырёх дочерей Царевен - Ольгу, Татьяну, Марию и Анастасию, а 30 июля по старому стилю, в 1904 году родился и долгожданный Наследник Престола - Царевич Алексей.
В русском народе ласково называли Царя - батюшкой, а Царицу - матушкой, подданные же ещё называли Царя и Царицу – Государем и Государыней, Императором и Императрицей или – Их Величествами, а Царевича - Наследника Престола и Великого Князя Цесаревича Алексея и Великих Княжон-Царевен – Их Высочествами.
Царевны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия воспитывались в строгости: спали на походных кроватях, принимали по утрам холодные ванны, одежда передавалась от старших к младшим. Её Величество, не любившая праздности, с детства приучили дочерей к труду и это очень пригодилось в годы Первой мировой войны, когда старшие Княжны – Ольга и Татьяна, закончив медицинские курсы, работали вместе с Императрицей простыми сёстрами милосердия в госпиталях и лазаретах Царского Села, а младшие, или как их называли в Семье «маленькие» Княжны – Мария и Анастасия тоже посещали лазареты и госпитали и усердно помогали шитьём белья для раненых и приготовлением перевязочных материалов.
Царевны выросли ласковыми и скромными девушками, лишёнными тщеславия по поводу своего царского происхождения. В нём они видели лишь одно – особую, высокую ответственность своего служения Родине и ближним.
Царь, Царица и Августейшие дети глубоко и искренне исповедовали православную веру. В их дружной Семье всегда царили любовь и согласие, и особенно в самые тяжелые дни болезни Алексея.
У Царевича обнаружилась неизлечимая на то время болезнь гемофилия, - любая царапина или ушиб были для него опасны, и, если беда случалась, то сутки напролёт у постели Алексея, тяжко страдавшего от боли, дежурили, сменяя друга, Царица и Царь, приходили к горячо любимому брату и Царевны-сёстры.
Все ниспосланные испытания, Царская Семья принимала с истинным христианским смирением, никогда ни на что не жалуясь, и не ропща.
Успехи, которых достигла Россия в правление Царя Николая, мир и любовь в Его Семье, у многих злых людей вызывали зависть и они, сговорившись, решили лишить Царя – Помазанника Божия законной власти, а Его и всю Его Августейшую Семью, арестовать. Власть обманом захватила группа государственных изменников, из которых было сформировано Временное правительство; а потом, через несколько месяцев, её захватили большевики – разрушители всего доброго, хорошего и святого.
В феврале 1917 года. Их Величества с детьми были арестованы и оказались в заточении в Их собственном Александровском Дворце, в Царском Селе, в котором счастливо прожили почти что 23 года. Их оцепили войсками, запретили переписку с родными и близкими, и выпускали лишь на кратковременные прогулки, а затем решили выслать как можно дальше от Петербурга и Царского Села – на Урал, в далёкий город Тобольск.
Царская Семья с немногими, оставшимися верными Им людьми, отправилась в ссылку 31 июля 1917 года, отпраздновав за день до этого, 30 июля день рождения Царевича Алексея, которому исполнилось 13 лет. Был отслужен молебен у иконы Божией Матери «Знамение», которую торжественно приносили в Александровский дворец из Знаменской церкви, в которой Царская Семья любила молиться.
6 августа в праздник Преображения Господня Царская Семья прибыла в Тобольск на борту парохода «Русь», а через несколько дней была переведена в губернской дом. Прибывшие с Царской Семьей лица Свиты были помещены
неподалёку в доме купца Корнилова.
Поначалу условия заточения Царской Семьи были, похожими на Царскосельские. Им разрешались прогулки в специально огороженном большим деревянным забором, дворе, и заготовка дров. Привыкший к физическому труду Царь Николай с удовольствием занялся этим новым делом, он рубил и пилил дрова, в этом Ему помогали Царевны, которые, по воспоминаниям Татьяны Сергеевны Мельник-Боткиной:
«с необыкновенной ловкостью и силой взмахивали топором, так что щепки летели в разные стороны».
Татьяна Сергеевна Мельник-Боткина, дочь врача, лейб-медика Сергея Евгеньевича Боткина, добровольно последовавшего в ссылку с Царской Семьей, оставила нам воспоминания о зимних днях, проведенных Царской Семьей в Тобольске, куда она тоже прибыла вместе со своим младшим братом Глебом:
«День Их Величеств в Тобольске проходил следующим образом: вставали все часов в 9 утра и после утреннего чая занимались каждый своим делом: Его Величество и Ольга Николаевна – чтением, младшие дети – уроками. Ее Величество продолжала преподавать детям закон Божий и
занималась чтением с Великой Княжной Татьяной Николаевной … В 11 часов все выходили на прогулку за загородкой. В 1 час дня был завтрак и затем опять прогулка до 4 часов, когда подавался дневной чай. После чая опять занимались уроками и рукоделиями. А Алексей Николаевич часа два проводил за играми. В 7 с половиной подавался обед, после которого свита, обедавшая и завтракавшая с Их Величествами, оставалась на вечер…
Их Высочества, несомненно, очень скучали: так часто их можно было видеть сидящими на подоконниках в зале и смотрящими по часу или два на пустынные улицы Тобольска. Развлечений было очень немного: сперва устроили они себе
ледяную гору и ежедневно катались на ней, раскрасневшиеся от мороза, такие хорошенькие в своих серых костюмах и темных меховых шапочках или устраивали на этой же горе грандиозную возню с Алексеем Николаевичем, князем Долгоруковым и Жильяром… Они все неистово боролись, сбрасывая друг друга в снег и громко смеялись…
По вечерам они все сидели во главе в Её Величеством, усердно занимались рукоделиями, так как приближалось Рождество, и по старому обычаю, они хотели сделать всем подарки. Была устроена елка не только для всей прислуги, но и для дежуривших в первый и во второй день взводов охраны, причем каждый из солдат и каждый человек из прислуги получили какую-нибудь полезную вещь собственной работы Ее Величества или Их Высочеств, вроде вязаной шапки или перчаток».
Мрачные и суровые дни заточения медленно тянулись, и настоящей радостью были для Царской Семьи письма родных и друзей, а иногда и от совсем незнакомых людей, которые, не боясь, писали Царственным Узникам.
Вот одно из них, написано оно никому не известным 12-летним мальчиком Георгием, и адресовано Царю Николаю:
«Всемилостивейший Государь Николай Александрович! Если Вам тяжко переносить заключение свое, то верьте и знайте, что миллионы русских сердец оплакивают Вас, как страдальца за святую Русь. На нашей планете, начиная Спасителем, немало было страдальцев; и на Вашу долю выпала эта горькая чаша. Люди злы, но миллионы русских сердец возносят мольбы к Богу об утешении Вас. Молитесь же и бодрствуйте! Верный и неизменный Вам 12-летний Георгий».
Но давайте вернёмся к воспоминанием
Татьяны Сергеевны Мельник-Боткиной:
«Как я уже говорила, мы с братом проводили Рождество одни, так как мой отец был с Их Величествами, а нас туда не пустили. Но благодаря вниманию Ее Величества, и для нас этот день не прошел незамеченный. Утром в Сочельник Ее Величество спросила моего отца, есть ли у нас елка и, узнав, что нет, тотчас же послала кого-то из прислуги в город за елкой для нас и приложила к этому несколько подсвечников, «дождя», «снега» и свечей, собственноручно подрезанных Его Величеством.
Затем, вечером того же дня мы получили тоже по вышитой работе Их Высочествами, рисованную Ее Величеством закладочку и по вещице: моему отцу – вазу, брату – книгу с надписью и мне брелок – золотой самородок с брильянтом… Не могу сказать, как тронуло нас это внимание со стороны тех, кто больше всего сами нуждались в поддержке и имели силу не только переносить все с мужеством и бодростью, но и оказывать столько внимания и ласки всем окружающим, не исключая людей, их предавших, державших, как узников»
А вот драгоценные для нас строки из письма Царевны Ольги своей подруге Марии Сергеевне Хитрово, написанные в дни Рождества:
«Тобольск
26 декабря 1917 г.
… Вот уже и праздники! У нас стоит в углу залы елка и издает чудный запах, совсем не такой, как в Царском. Это какой-то особый сорт и называется «бальзамическая елка». Пахнет сильно апельсином и мандарином, и по стволу течет все время смола. Украшений нет, а только серебряный дождь и восковые свечи, конечно, церковные, т.к. других здесь нет. После обеда в Сочельник, раздавали всем подарки, большей частью разные наши вышивки. Когда мы все это разбирали и назначали, кому что дать, нам совершенно это напомнило благотворительные базары в Ялте. Помнишь, сколько было всегда приготовлений? Всенощная была около 10 вечера, и елка горела. Красиво и уютно было. Хор был большой, и хорошо пели … »
Об этих Рождественских днях, проведенных вместе с Царской Семьёй, вспоминал через много лет оставшийся в живых Пьер Жильяр, преподаватель французского языка и наставник Царевича Алексея. Пьер Жильяр честный и отважный человек, который тоже не предал Царскую Семью и добровольно последовал с Ними в ссылку. Вот его воспоминания:
«Так мы дожили до Рождества. Государыня и Великие Княжны в течение долгого времени собственноручно готовили по подарку для каждого из нас и из прислуги. Ее Величество раздала несколько шерстяных жилетов, которые сама связала; она старалась таким образом выразить трогательным вниманием свою благодарность тем, кто остался им верен.
24 декабря старого стиля священник пришел служить всенощную на дом; все собрались затем в большой зале, и детям доставило большую радость преподнести предназначенным нам «сюрпризы». Мы чувствовали, что представляем из себя одну большую семью, все старались забыть переживаемые горести и заботы, чтобы иметь возможность без задних мыслей, в полном сердечном общении наслаждаться этими минутам спокойствия и духовной близости.
На следующий день, в Рождество, мы отправились в церковь. По приказанию священника дьякон провозгласил многолетие Царской Семье. Эта была неосторожность, которая могла повлечь за собой меры воздействия. Солдаты потребовали, угрожая ему смертью, удаления священника. Этот случай омрачил приятное воспоминание, которое могло остаться от этого дня. Он вызвал также новые оскорбительные стеснения по отношению к нам, и
наблюдение за нами сделалось еще более строгим».
Эта «неосторожность», о которой вспоминает Пьер Жильяр, привела к трагическим последствиям. Условия содержания Царской Семьи стали более жестокими, а затем Их перевезли из Тобольска в город Екатеринбург, где поселили в доме инженера Ипатьева, и где начали подвергать потокам особо изощрённых физических и нравственных оскорблений и унижений: запретили посещать храм, лишали пищи, прогулок, возможности занятий физическим трудом, не давали спать по ночам, горланя революционные песни. А в ночь с 3 на 4 июля, старого стиля, в подвале Ипатьевского дома большевики в упор расстреляли безоружного Царя Николая, и Его Августейшую Семью - Царицу Александру, Наследника Престола Царевича Алексея и Царевен Ольгу, Татьяну, Марию и Анастасию. Вместе с Ними погибли и несколько оставшихся до конца верных Им людей, среди них был и врач – Сергеевич Евгеньевич Боткин.
Замечательный русский поэт Сергей Сергеевич Бехтеев 24 декабря 1917 года написал стихотворение, посвященное Царской Семье, которое назвал «Святая ночь», в Тобольск оно было
переправлено уже после Рождества. Читал стихотворение и Царь Николай. При этом, по словам очевидцев, у Его Величества, который обладал сверхчеловеческой выдержкой, на глазах блеснули слёзы.
Святые Царственные Мученики!
Молите Бога о нас!
«СВЯТАЯ НОЧЬ»
Ночь и мороз на дворе,
Ярко созвездья горят,
В зимнем седом серебре,
Молча деревья стоят.
Дивен их снежный убор:
Искр переливчатый рой,
Радует трепетный взор
Дивной стоцветной игрой…
Блещут в Тобольске огни,
В мраке сверкая, дрожат;
Здесь в заточеньи Они
Скорбью Монаршей скорбят.
Здесь, далеко от людей,
Лживых и рабских сердец,
В страхе за милых Детей,
Спит Их Державный Отец…
Искрятся звезды, горя,
К окнам изгнанников льнут,
Смотрят на ложе Царя,
Смотрят и тихо поют:
«Спи, Страстотерпец, Святой,
С кротким Семейством Своим;
Ярким венцом над Тобой
Мы величаво горим.
Спи, покоряясь судьбе,
Царь побеждённой страны;
Ночь да откроет Тебе
Вещие, светлые сны.
Спи, без тревог на челе
В тихую ночь Рождества:
Мы возвещаем земле
Дни твоего торжества.
Светочи ангельских слез
Льются, о правде скорбя;
Кроткий Младенец Христос
Сам охраняет Тебя!
Ольга Першина
(Из книги «Семь Рождественских свечей»
Санкт-Петербург,
2006)
(МPЗ версия песни на это стихотворение)
О ТОМ, КАК МАКСЮТА ПЁК РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПИРОГ
На второй день Рождества Максим проснулся в прекрасном настроении. Впереди Святки – целых деcять праздничных дней. От этой мысли его сердце радовалось, а душа просила: «Максим, давай сделаем какое-нибудь доброе дело, пусть небольшое, пусть совсем маленькое! Давай, а?»
-Максюта, ты уже встал? – позвала его бабушка. – Иди завтракать, я оладушек нажарила.
- Ба, сейчас умоюсь и приду.
Умывшись, Максим, появился на кухне. На столе стояла тарелка с румяными оладьями, а рядом дымился чай в красивой чашке.
- Ба, я обожаю твои оладьи, но сегодня день необычный
сегодня я хочу посоревноваться с тобой в кулинарном искусстве.
Бабушка удивлённо посмотрела на внука.
- Максюточка, что ты имеешь в виду?
- Есть идея!
- Идея – это отлично, но есть идеи хорошие, а есть – не очень. У тебя какая?
- У меня, ба, идея – гениальная!
- Даже так? – спросила бабушка. - А узнать о ней можно?
- Можно, с тобой идей поделюсь, тем более, что понадобиться
твоя помощь. Сегодня я испеку вам – Рождественский пирог!
Бабушка села на табуретку напротив Максима.
- Ты хочешь испечь пирог?
- Да!
- Сам?
- А ты что же думаешь, что Максим Егоров своим любимым
ба, па и ма пирога на Рождество испечь не сумеет? Еще как сумеет! Ты только скажи, что для этого надо, а дальше – дело техники.
- Какой же пирожок ты хочешь печь?
- Яблочный, конечно, самый наш любимый, какой ты обычно
на Рождество печешь.
- Я, действительно, хотела сегодня пирог испечь к чаю, к
приходу твоих родителей.
- Вот-вот, ба, ты сегодня будешь отдыхать в честь праздника, а
пирог буду печь я!
- Идея мне нравится, надо воплощать! - Бабушка достала из
ящика кухонного буфета старенькую, потёртую тетрадь с закладкой, сделанной из атласной ткани. Полистав страницы, она передала тетрадь Максиму. Вот, Максюточка, рецепт пирога
Максим начал вслух читать: «Для яблочного пирога вам понадобится: 0.5 яблок, стакан муки, стакан сахара, 3 яйца и немного соды.
Яйца разбить, добавить сахара – и растереть до белой пены. Полученную массу смешать со стаканом муки и растереть до густоты сметаны. Добавить соды на кончике ножа.
Дно глубокой сковородки смазать маслом или засыпать тертыми сухариками и выложить тонко порезанные яблоки. Сверху яблоки залить приготовленной массой. Поставить в предварительно разогретую духовку и выпекать».
- Легкотня, ба, это сущая легкотня! Сделаем! Ты иди отдыхай, я скоро тебя позову.
- Максюточка, мука и сахар здесь, в шкафу, яйца и яблоки т
найдёшь в холодильнике. Сода тоже в шкафу. Если что-то еще понадобится, зови меня, не стесняйся, а уж я тогда пойду отдохну, как ты мне велел.
- Ба, подожди, ты кое-что забыла.
- Что, Максюточка?
- Фартук! Фартук же мне тоже нужен?
- Как же без него, это для повара – первый инструмент, - и она,
сняв с себя фартук, надела его на Максима. Теперь, кажется всё?
- Всё, ба, иди и не волнуйся, мастер, приступает к делу!
Бабушка с улыбкой помахала Максиму рукой и пошла к себе.
На кухне послышался задорный перезвон ложек, мисок и
сковородок.
Через час бабушка не выдержала и, выглянув из своей комнаты, позвала Максима:
- Максюточка, как там у тебя дела?»
- Отлично, ба, пирог готов, хочешь, зайди и посмотри на моё
произведение.
- Конечно, сейчас приду.
Войдя в кухню, бабушка ахнула. Кухня теперь больше походила на заснеженную полянку – всё кругом было белым–бело от муки. Мука была везде и на плите, и на огромном дубовом кухонном столе, и на шкафу, и даже на чёлке и ресницах Максима.
- Максюточка, ты что муку просыпал?
- Нет, ба, она какая-то летучая. Её тронешь, а она разлетается в
разные стороны, вот немножко и рассыпалась по кухне. Я всё уберу, ты не расстраивайся.
- Я и не и расстраиваюсь, это моя вина, надо было
предупредить тебя, что с мукой надо быть осторожнее, а пирожок и, в самом деле, получился ровненький и аккуратный.
Скоро появились родители Максима. Потирая покрасневшие от мороза руки, папа Максима крикнул из коридора. «Макс, чем это у нас так вкусно пахнет? Что бабушка пекла что-нибудь? Евдокия Григорьевна, Вы пирог пекли?
- Да, пирог пекли, но только не я!
- А кто же, кроме тебя мог испечь пирог, мамочка? – спросила
мама Максима, заглядывая в кухню, где на столе красовалась тарелка с пирогом.
- Кто? - улыбаясь, ответила Евдокия Григорьевна, - держитесь,
дорогие родители, пирог испечён вашим сыном Максимом!
- Макс, ты автор сего замечательного пирога? – улыбаясь,
спросил папа, - это победа! Надо срочно накрывать стол к чаю. Нужна наша лучшая скатерть, нужен наш лучший сервиз!
На столе в просторной кухне быстро появилась белая льняная
скатерть и был поставлен старинный фарфоровый сервиз. На плите весело зашумел чайник, и вскоре вся семья уже сидела за столом.
Папа Максима разрезал пирог.
- Как тебе пирожок, па? – спросил Максим, заметно волнуясь.
- Да, шедевр сразу увидишь, вернее, распробуешь! – сказал
папа Максима, откусывая большой кусок пирога. Узнаю руку Егорова-младшего, ведь мы, мужской род Егоровых всегда отлично готовили.
Мама Максима засмеялась
- Ах, как жаль, что Егоровых теперь можно видеть в кухне
только раз в году - на Святках!
- Ма, твое мнение тоже надо знать!
- Максим, пирог просто замечательный, спасибо, тебе, сынок!
Это лучший подарок для нас!
- Ба, твоё последнее слово!
- А уж я, Максюточка, такого вкусного пирога и вовсе никогда
не ела, - сказала растроганная бабушка, которая украдкой вытирала кружевной салфеточкой, невольно набегавшие, слёзы. - Ты сам-то пирожка своего попробуй.
Максим взял с тарелки кусочек пирога и тоже его
попробовал, он был очень вкусным – прямо таял во рту. И каким же ещё мог быть этот пирог, пирог Максима, испеченный с любовью - к Рождеству!
Ольга Першина
(Из книги “Семь Рождественских свечей”
С-Петербург, 2006)
Я папу и маму своих нарисую,
Брата, сестрёнку, себя,
Бабушку, дедушку, тётю Марину –
Большая у нас семья!
Ольга Першина
(Из сборника стихов для детей
«Мой кораблик золотой»
Санкт-Петербург, 2005)
У меня их шестеро
(Монолог многодетной мамы)
У меня их шестеро,
Ужинаю ночью.
У меня на тумбочке
Нет духов и прочего.
Там лежат два болтика,
Пластилин и стёрка,
Колесо от трактора
И ухо от зайчонка.
Надеваю памперс
Я одной рукою.
За минуту с кубиков
Строю дом с трубою.
Знаю про грендайзеров,
Как сыграли «наши»,
И что лежит в портфеле
У соседа Паши.
Сказки я читаю,
Как стихи, на память,
И по матеметике
«5» мне можно ставить.
Каждый день стираю
Мальчикам носочки.
Скоро буду отдыхать:
Подрастают дочки…
Сыновья – защита,
Дочери – забота…
Вроде всё так просто,
Вроде –не работа.
У меня их шестеро,
Кто-то скажет: много,
Кто-то скажет: с дурости,
А я скажу: от Бога!
(Сентябрь, 2008 г.
С.Петербург)
Рождество
Я хочу вам рассказать
Как всё это было:
На дворе стоял мороз
И деревья стыли.
А в хлеву среди ягнят
В золотой соломе
Тот, пред Кем склонились
Три мудреца в поклоне.
Родилось Дитя на свет,
Свет неся с собою.
Этот свет на сотни лет
Мир объял любовью.
Это чудо из чудес-
Каждый согласится,
Что Господь с высот небес
На землю спустился.
И прожил земную жизнь
Без греха, в скитаньях,
Смерть принял как меру зла
Чашей испытаний.
И отдал всю жизнь, как дар,
Платою за многих,
За скорбящих и больных,
Слабых и убогих.
И Спасителя Господь
Славою возвысил –
Одесную Сын Отца
В поднебесной выси.
Мы в молитве перед Ним
Головы склоняем,
А сердцами в небеса
Души устремляем.
Там, средь Ангелов Святых
На Святом Престоле
Тот Ребёнок, что лежал
В золотой соломе.
Вот и кончен мой рассказ,
Свет явился миру.
А Господь живёт –
Он в нас
На земле поныне.
Антонина Теребилкина-Заикина
(Мама 6 детей: Пети, Марка, Даниила, Никона, Софии и Дианы)
Ангел – работа Марка Заикина, 10 лет
В далёкой Палестине
Есть город Вифлеем:
В нём Христос родился
На радость людям всем.
И Ангелы на небе ему хвалу поют,
Волхвы из стран Востока
Дары Ему несут –
И золото, и ладан, и смирна –
Всё Ему –
Создателю Вселенной,
Небесному Царю.
Склонилась Дева – Матерь
Над спящим Малышом,
Дыханием животных
Он в яслях окружён.
Лежит Он беззащитный,
Униженный в хлеву –
Спаситель мира,
Слово и будущий Царю.
Звезда сияет в небе
Божественным лучом:
Родился Царь Вселенной,
Спаситель мира Он!
Тамара Михайловна Кузнецова
(бабушка Вани и Ксении Кузнецовых)
